Своё название район получил от посёлка Переделкино, образованного в 1947 г. и расположенного в Московской области. Его история восходит к XVII в., когда здесь располагалась деревня Передельцы, впервые упоминаемая в сохранившихся источниках с 1627 г. В конце XVI в. это была вотчина Андрея Щелкалова, позднее ставшая владением Троице-Сергеева монастыря. В последующее время ею в разное время владели Леонтьевы, Долгоруковы, Самарины. С прокладкой железной дороги здесь, на 18-м километре устраивается платформа, а рядом с ней возникает дачный посёлок, получивший название Переделкино.
Со временем кварталы Москвы подошли совсем близко к нему, и с тем чтобы не возникало путаницы, новый район для отличия от подмосковного посёлка назвали Новопеределкином. Жилые кварталы города поглотили два старинных села: Орлово и Федосьино.
Федосьино
Наиболее ранние описания этих земель сохранились от первой половины XVII в., когда они принадлежали двум московским монастырям. Село Федосьино принадлежало Вознесенскому девичьему монастырю, «что на Москве у Фроловских ворот». Эта обитель находилась в Кремле, у Спасских (Фроловских) ворот, и была основана в 1393 г. вдовой великого князя Дмитрия Донского Евдокией, которая после смерти мужа приняла здесь постриг под именем Евфросиньи и была в ней же похоронена. С этого времени Вознесенский монастырь стал служить местом погребения великих княгинь и княжон, цариц и царевен династии потомков Рюрика и сменивших их в 1613 г. Романовых.
К сожалению, мы не знаем, когда это село стало собственностью обители. Некоторый свет на это могло бы пролить изучение происхождения его названия — вероятно, село досталось монастырю от одной из княжон или княгинь, по имени Федосья. Как бы то ни было, впервые Федосьино упоминается в писцовой книге 1627 г. Описание этого года отмечает здесь деревянную Преображенскую церковь, дворы причта, монастырские дворы, пять крестьянских дворов с пятью жителями и два пустых двора.
Вскоре вместо ветхого храма была построена новая Благовещенская церковь. Со временем село разрасталось. По данным 1646 г., в селе значилось 13 крестьянских дворов, а в 1678 г. уже 20 дворов, где жил 91 человек. К 1704 г. их число увеличилось соответственно до 37 дворов и 131 жителя.
Орлово
Соседнее село Орлово принадлежало московскому Чудову монастырю. Любопытно, что Чудов монастырь соседствовал в Кремле с Вознесенским и даже возник примерно в одно время с ним. По преданию, он был основан митрополитом Алексеем на рубеже 50-60-х годов XIV в. в память о чудесном исцелении ханши Тайдулы — событии, в котором принимал самое активное участие владелец другого села на территории округа — Тропарева — Иван Тропарь. Документы этого монастыря сохранились лучше, и из них мы узнаем, что в XVI в. рядом с Орловом находился старинный погост с Покровской церковью. Собственностью монастыря село стало в 1568 г.
Однако грамота, по которой обители досталось Орлово, дошла до нас не в полном виде — в ней не хватает начала, и мы не знаем, кто был первым владельцем села. Возможно, этот дефект документа не случаен. В конце 1564 г. царь Иван IV провозгласил опричнину — систему мер для борьбы с предполагаемой изменой среди феодалов. Она сопровождалась массовыми репрессиями, казнями и грабежами. Именно от этого времени дошло выражение «опричник», употребляющееся обычно в бранном смысле. Известно, что в эти годы Чудов монастырь был самым тесным образом связан с царскими опричниками, многие из которых, стремясь искупить свои грехи, жертвовали в обитель богатые вклады. Можно предположить, что таким путем монастырю досталось и Орлово. Позже, когда опричнина была отменена, монахи могли специально вырезать из грамоты имя прежнего владельца во избежание излишних вопросов.
Описание 1624 г. отмечает рядом с селом деревянную ветхую Покровскую церковь, стоявшую «без пения», а в самом селении монастырский двор, в котором жил старец, «да служки приезжие с Москвы», 5 дворов крестьянских и один бобыльский, где значилось 7 человек. Спустя полвека, в 1678 г., здесь зафиксированы монастырский двор, 3 двора конюхов, 13 крестьянских дворов и 7 бобыльских, где в общей сложности проживали 73 человека. В 1698 г. вместо Покровской церкви на погост переносится деревянная церковь Казанской иконы Божьей матери (она была перевезена в разобранном виде из села Узкого боярина Тихона Никитича Стрешнева), но ещё долго Орлово иногда именовали по прежнему храму селом Покровским. По описанию 1704 г., в селе Орлове, расположившемся по обе стороны речки Сетуни, значились Казанская церковь, монастырский двор (2 человека), конюшенный двор и двор приказчика (7 человек) и 24 крестьянских двора (92 человека).
Монастыри владели этими сёлами до середины XVIII в., а в 1764 г. они были секуляризированы — превращены в государственную собственность и стали называться «экономическими», так как поступили в ведение Коллегии экономии.
Довольно рано здесь появляются первые промышленные заведения. В 1825 г. в Орлове московский купец И.Е. Епанешников строит ковровую фабрику, на которой работает до 30 рабочих. Позднее она переходит к купцу И.И. Пешкову, при котором в 1850 г. здесь значилось 60 рабочих из помещичьих и «экономических вольнонаемных» крестьян, 20 мальчиков для размотки шерсти, 57 жаккардовых станов. Из тогдашней рекламы узнаем, что фабрика выпускала «бархатные ковры из шпанской и русской шерсти, ковры на булавках из тонкой камвольной пряжи для драпировки, ковры двуличные на манер шетланских из простой русской пряжи, дорожки в роде ковров для постилки на полы и в гостиницах из шпанской и русской шерсти».
Позднее история этих сёл была такой же, как и у других окрестных селений. Единственным отличием было то, что уже в 1930-е годы проектировщики, разрабатывавшие планы развития Москвы, запланировали эту территорию для строительства городов — спутников Москвы. Однако жизнь внесла свои коррективы — только через полвека здесь появляются городские кварталы, но уже непосредственно самой столицы, начинают возникать промышленные предприятия.
Лукино
Ещё одним селением здесь было село Лукино, расположившееся у железнодорожной платформы Переделкино. Первые сведения о нём в сохранившихся источниках относятся к концу XVI в., когда это было поместье Сергея Ададурова. Судя по писцовой книге 1627 г., Лукино значилось поместьем Ивана Федоровича Леонтьева, занимавшего впоследствии придворный чин ловчего. Описание отмечает двор помещика с деловыми людьми, дворы приказчика, людской, двор крестьянский и 2 двора бобыльских, в которых проживало 5 человек.
К 1646 г. Иван Фёдорович построил в своем имении церковь Преображения Господня. Описание этого года отметило в Лукине дворы помещика, попа, 3 крестьянских и 3 бобыльских двора, в которых проживали 12 человек.
Леонтьевым эти земли принадлежали более столетия. После Ивана Фёдоровича Лукином владел в 1661—1686 гг. его сын Фёдор Иванович. При нём, по описанию 1678 г., в селе числились: двор вотчинника, 2 двора «задворных людей» и 9 крестьянских дворов. В 1687 г., после кончины Фёдора Ивановича Леонтьева, имение перешло к его детям Павлу и Василию, а в 1704 г. последний значится его единственным владельцем. В селе тогда значились Преображенская церковь, двор вотчинника и скотный двор, которые обслуживали 9 человек дворни, и 9 крестьянских дворов с 35 душами мужского пола.
Василий Фёдорович Леонтьев скончался в апреле 1725 г., и село перешло к его вдове Ирине Александровне (урожденной Ляпуновой) и его родной сестре Татьяне Фёдоровне, которая была женой князя Василия Васильевича Щербатова. Однако Лукином они владели очень недолго, и в 1729 г. село купил князь Михаил Владимирович Долгоруков. От него оно досталось в 1756 г. его дочери княжне Аграфене Михайловне.
В XIX в. усадьба перешла во владение баронов Боде, представителей французской аристократической фамилии, эмигрировавшей в 1795 г. из революционной Франции и пустившей прочные корни на русской земле. Во второй половине XIX в. владельцем усадьбы в Лукине стал Михаил Львовнч Боде. Его мать, Наталья Фёдоровна Колычева, происходила из древнего боярского рода Колычевых и являлась его последней представительницей. По личному разрешению царя Михаилу Львовичу было разрешено именоваться двойной фамилией — Боде-Колычёвым.
Михаил Львович Боде-Колычёв глубоко интересовался историей материнского рода и сделал из усадьбы в Лукине настоящий музей.
Пользуясь советами и помощью знатока русского искусства художника Ф.Г. Солнцева, он выстроил на основе старого сгоревшего новый усадебный дом в псевдорусском стиле и в центре парадного двора поставил обелиск с именами наиболее известных лиц из рода Колычёвых. Усадьба была окружена подобием кремлёвских крепостных стен с воротами, украшенными изразцами и каменными львами. Рядом с главным домом было выстроено специальное хранилище, где находился «архив боярского дома Колычёвых» и «Колычёвский музей».
По воспоминаниям известного филолога академика Ф.И. Буслаева, учеником которого был Михаил Львович, всё в усадьбе он «строил и украшал по планам, чертежам и рисункам, которые составлял сам, и для точнейшего выполнения своих предприятий неутомимо следил за работами каменщиков, плотников и разных мастеров. Он обладал разборчивым, тонким вкусом и был опытный знаток византийско-русской иконописи и старинной орнаментики».
Своих родителей — Льва Карловича и Наталью Фёдоровну — он похоронил в родовой усадьбе, а над их могилами возвёл церковь во имя св. Филиппа (погибшего в опричнину и впоследствии канонизированного московского митрополита Филиппа Колычёва).
В советское время усадьба была разорена, в ней устроили совхоз, а в 1952 г. отдали главный дом под загородную резиденцию московских патриархов.
