Бедрино
Первые сведения по истории этих мест дошли от рубежа XVI- XVII вв., когда здесь находилось село Бедрино, принадлежавшее Юрию Вердеревскому. При селе находилась деревянная церковь Георгия Страстотерпца, которая к тому времени уже была «ветха» и «стояла без пения».
Писцовая книга 1627 г. застает это село в числе «отписных вотчин». Практически весь XVII в. Бедрино находилось в составе дворцовых владений и числилось присёлком села Котельников. В 1680 г. здесь числились ветхая церковь Григория Страстотерпца и четыре двора дворцовых крестьян, которые «сказали: поселены-де они в том селе тому лет с десять».
В 1683 г. Приказ Большого Дворца променял село Бедрино боярину Ивану Милославскому, после которого это владение досталось его вдове Авдотье Петровне. Та в свою очередь отдала село в 1688 г. своему родному брату боярину князю Алексею Петровичу Прозоровскому.
При нём, по описанию 1705 г., в селе находились семь крестьянских дворов (27 человек) и по-прежнему деревянная церковь «ветха и пуста, без пения, а служба в ней бывает в год един день, на память Страстотерпца Георгия». Князь Прозоровский запрудил речку Бедринку, образовался пруд длиной около двух километров, около плотины которого были поставлены мельница и двор мельника.
После смерти князя Алексея Петровича Прозоровского село в 1705 г. перешло к его вдове Аграфене Петровне, которая вторично вышла замуж за князя Юрия Владимировича Долгорукова.
В 1712 г. княгиня Долгорукова продала Бедрино князю Матвею Петровичу Гагарину, который двумя годами позже выстроил новую Георгиевскую церковь.
Затем на протяжении XVIII в. село переходило из рук в руки. В 1721 г. князь Гагарин продал его Алексею Кирилловичу Лихареву, от которого оно перешло к его сыну Илье, а тот в 1782 г. продал имение Федосею Кузьмичу Яцыну.
Свою известность Бедрино получило в первой половине XIX в., когда здешняя усадьба досталась Фёдору Фёдоровичу Кокошкину. Этот владелец села вошёл в историю русской культуры тем, что в 1823 г. стал директором императорских театров, возобновив сгоревший в 1805 г. Петровский (позднее Большой) театр в Москве. Он по праву считается одним из его основателей. Блестящий знаток театрального дела, Кокошкин фактически создал славу Большого театра, отобрав в его труппу самых лучших актёров. В то время в театр входили не только оперная и балетная труппа, но и драматическая. Он заметил и поддержал талант гениального актёра Михаила Семёновича Щепкина, при нём развернулось дарование замечательного трагика русской сцены Павла Степановича Мочалова.
Сохранились интересные воспоминания об усадьбе известного писателя Сергея Тимофеевича Аксакова. Страстью, сблизившей Аксакова и Кокошкина, был театр, и поэтому неудивительно, что весной 1820 г. Аксаков с радостью принял предложение Кокошкина посетить его усадьбу, тем более что там планировалось дать пару спектаклей на открытом воздухе. Послушаем же Аксакова:
Я с величайшим удовольствием принял предложение Кокошкина — уехать на несколько дней в его подмосковную. Подмосковная называлась «Бедрино» и славилась старым парком, великолепным озером, в две версты длиною… Дождавшись самой лучшей погоды, мы весело отправились, в двух четвероместных колясках, в знаменитое Бедрино. Надобно было проехать вёрст тридцать по просёлочной, весьма дурной и лесистой дороге. Часа через три мы приехали в Бедрино. Местоположение было довольно плоское и обыкновенное, но огромная полоса воды светлела издали и красила всё. Большой деревянный дом стоял на покатом пригорке, недалеко от края озера, весь окружённый зеленью распустившихся лип и берёз. Старый и темный парк тянулся вверх по озеру, вдоль дорожки, которая живописно лепилась по самому краю берега… Оно было огромно и величаво расстилалось в отлогих зелёных берегах своих…
Но больше всего гостей в усадьбе удивляли плавучие острова. Дело в том, что вода постепенно размывала торфяные берега озера и большие участки суши с кустами и даже небольшими деревьями отрывались от берега и пускались в плавание, «подгоняемые попутным ветерком.
Откроем снова воспоминания Аксакова: Походив, мы воротились довольно поздно и нашли уже накрытый стол на берегу озера, в густой древесной тени. Обед шёл живо, весело и даже шумно, как вдруг один из старинных слуг Кокошкина торжественно сказал ему: «Ваше превосходительство! Острова приплыли посмотреть, как вы изволите кушать!» Мы оглянулись и сквозь ветви дерев увидели подплывшую флотилию островов. Мы вскочили из-за стола и сошли на берег: шесть островов, из которых некоторые были значительной величины, пригнанные лёгким ветерком, полукругом, тихо подходили к пристани. Мы приветствовали их громкими восклицаниями, хозяин потребовал шампанского, и мы отсалютовали полными бокалами. К вечеру острова подплыли ещё ближе, потому что тут вода была глубока, но когда солнце село и ветерок потянул от запада, острова как-то столпились и потом начали медленно отплывать. Поутру они были уже на другом конце озера.
При Кокошкине Бедрино славилось своими театральными постановками, которые давались хозяином с огромным размахом. Летом 1828 г. он собрал в имении почти всю московскую знать во главе с генерал-губернатором. Сценой стал берег озера с декорациями, изображавшими лагерь древнегреческого полководца Агамемнона, на озере появились корабли с разноцветными флагами, а над лесом виднелось зарево от руин горящей Трои. Трагедия «Поликсена» в исполнении артистов императорского театра прошла с большим успехом. По обычаю того времени за трагедией должен был идти водевиль. Гостям предложили пройтись по аллее. Внезапно в её конце раздвинулись декорации из живой зелени и кустов, и взору удивленных посетителей предстала новая сцена, на которой был показан следующий спектакль.
Но подобные театральные представления требовали огромных затрат. Хозяин Бедрина был не слишком богат и в конце концов, несмотря на свою страсть к театру, был вынужден отказаться от спектаклей в своём имении. Кокошкин стал фабрикантом — производил картофельную муку, патоку, глиняную посуду, сальные свечи. Новым делом он занимался с таким же увлечением, как и театром, и добился довольно заметных успехов. Но за два года до смерти его разбил паралич. Он умер в 1838 г. С его кончиной в Бедрине завершилась дворянская эпоха. Озеро было спущено новым владельцем, пора «воздушных спектаклей» ушла в прошлое, как ушла и вода Бедринского озера. На его месте образовалось обширное Скальское болото, названное по имени последующего хозяина имения.
В середине XIX в. Бедрино было крайне небольшим селением, фактически усадьбой. По данным 1852 г., в нём отмечены лишь 8 дворов, где числились 42 души мужского пола и 43 женского.
Своим же нынешним названием район обязан последнему владельцу усадьбы — чаеторговцу Егору Ивановичу Некрасову. В начале XX в. Московская городская дума приняла решение приобрести эти земли для создания полей орошения. В течение последующих лет здешние поля орошения (затем — Люберецкая станция аэрации) подверглись значительному расширению и реконструкции. Вместе с расширением Люберецкой станции аэрации строился и расширялся посёлок Некрасовка. В состав Москвы он вошёл в 1992 г.
